В ноябре 2019 г. Федеральный научно-исследовательский социологический центр РАН (ФНИСЦ РАН) провел конференцию памяти В.А. Ядова, приуроченную к 90-летию. В.А. Ядов – знаковая фигура российской социологии, он воплощал поколение социологов, создавших модельные образцы исследовательской и научной деятельности и ориентирующихся на этические основания в своей работе. Способствовал процессам демократизации социологии и поиску новых методологических рамок, становлению социологии как университетской дисциплины, в определенном смысле он задал тон и модальность ее развития в последующие годы.

Тема конференции и вопросы для обсуждения выразили потребность социологии и социологов к саморефлексии, осмыслению и определению/переопределению ориентиров дальнейшей теоретической и исследовательской работы.

Повестка конференции соотносились, прежде всего, с научными интересами В.А. Ядова, которые оставались неизменными при разных состояниях общества и социологии. Владимира Александровича всегда интересовали три предметных поля: субъект – человек, действующий в конкретном общественном контексте; как связаны человек и общество, социальные изменения и способы получения<em> </em>достоверного знания. Это соответствовало его единому социологическому замыслу и принципам органичного соединения знаний теоретического и эмпирического уровней, что представляется актуальным и для современного состояния науки.

Доклады пленарного заседания представили коллеги, сотрудничавшие с В.А. Ядовым на разных этапах его жизни. Как прозвучало в выступлении акад.<em> </em><strong>М.К. Горшкова</strong> (ФНИСЦ РАН) – один из ключевых вопросов конференции – роль ориентиров общественного развития и общественных изменений для продолжения теоретической работы в социологии, выработки научной программы изучения российского общества.<strong> </strong>Наследие трудов В.А. Ядова видится одним из теоретических ресурсов для постановки вопросов и поиска ответов.

О преемственности социологических исследований, которые были начаты еще в 1960-е гг. на постсоветском пространстве, рассказала проф. <strong>М. </strong><strong>Лауристин</strong> (Тартуский ун-т). Она дала краткий экскурс в историю развития Тартуской школы социологии, особо подчеркнув роль В.А. Ядова в ее становлении. Основной принцип, который унаследовала и нынешняя эстонская социология – тщательная работа с техниками и измерительными инструментами, которые в 1960-е гг. творчески осваивались непосредственно в ходе эмпирических исследований. Эти методические сюжеты нашли отражение в книгах¹. Особое внимание она уделила построению вопросов измерения аттитюдов и ценностей, которые перешли в инструменты настоящего времени.

Проф. <strong>А.В. Тихонов</strong> (ФНИСЦ РАН) заострил внимание на вопросе В.А. Ядова об универсалиях в науке, а также особой роли антропного принципа. Применив этот принцип к многоуровневому управлению обществом, он показал необходимость учета субъектности, характеризующего состояние мобилизованности коллективного агента и того, как это свойство учитывается при переходе от «незрелого» к более «зрелому» состоянию общества.

Обсуждались и вопросы способности социологии постичь социальные изменения и тенденции. Проф. <strong>В.В. </strong><strong>Радаев</strong><em> </em>(НИУ ВШЭ)<em> </em>показал, что изучение межпоколенческой динамики, основанное на данных РМЭЗ НИУ ВШЭ, позволяет выявить<strong> </strong>значимые различия между соседними поколениями и смену трендов, что несет важную информацию о социальных изменениях. Он подчеркнул, что отличия нового поколения от предшественников значительны, устойчивы, проиллюстрировав это на примере поколения миллениалов, и что особенно важно, выявленные отличия не сводятся только к возрастным различиям. Даже при обнаруженных расхождениях внутри поколений (гендерные, между городскими и сельскими жителями), в каждой из групп наблюдается сходная межпоколенческая динамика.

Проф. <strong>Т. </strong><strong>Зарыцкий</strong> (Варшавский ун-т) попытался критически рассмотреть применение двух популярных парадигм социологического анализа – социальных полей и социальных сетей. Онтологические вопросы такого сравнения сводились к следующему: в какой степени мы имеем дело с разными мировоззренческими парадигмами или существующими реалиями, и в какой степени анализ социальных полей и социальных сетей – разные, а возможно, взаимозаменяемые методологии. Если теория сетей подвергает анализу социальные контакты и взаимодействия индивидов или групп вне контекста, то теории поля, особенно концепции «поля власти» (П. Бурдье) реконструирует социальные структуры, построенные на иерархии и власти, учитывая общественное производство конкретных полей и значений в определенном историческом, социальном, политическом контекстах. В качестве иллюстраций теоретических аргументов приведены примеры исследований «поля власти» и понятия элитной сети в Польше. На основе сравнения использования этих парадигм в различных секторах социальных наук (в частности, в социологии и психологии) и их идеологических последствий и коннотаций сделан вывод о большем социологическом потенциале теории поля, нежели сетевого анализа.

Проф.<em> </em><strong>М. </strong><strong>Кивинен</strong> (Хельсинский Ун-т) выдвинул предложение анализировать российский путь модернизации с точки зрения поиска антиномий как постоянных напряжений, создающих основные структурные ограничения и рамки действий. В них, по его мнению, таится и сложность понимания современного российского общества. Вопросы, насколько предложенные антиномии, характеризующие современную российскую модернизацию, являются константами, насколько подобный взгляд помогает разглядеть перспективы развития и изменения российского общества, остаются открытыми.

Проф.<em> </em><strong>Н.Е. Покровский</strong> (НИУ ВШЭ) поставил вопрос о локальном и глобальном, представив идеи трансформации внегородских локальных пространств и малых городов с учетом глобальных процессов. Обрисовав новые тенденции, он предложил переосмыслить локальные процессы «сжатия прежде освоенных пространств», расширения социального вакуума, когда малые территории (малые города и сельские поселения) теряют экономическую основу своего существования, и рассматривать их как «внегородские» в противовес «сельскохозяйственным», сосредоточившись на поиске новых социальных смыслов подобных пространств, отличных от сельскохозяйственных.

Каждая секция предложила свой набор вопросов. Секция, посвященная истории социологии (рук.: Б.З. Докторов, Г.Е Зборовский, Л.А. Козлова), поставила вопросы осмысления истории российской социологии, анализа наследия предшествующих поколений, в частности, подробно обсуждалось поколение «шестидесятников», к которому принадлежал В.А. Ядов. Эта социология была нацелена на исследование (а потом и улучшение) конкретного советского общества, а не абстрактных социальных систем или малых сцен взаимодействия на микроуровне, которые предположительно можно наблюдать в любом обществе (не только российском/советском). Рассмотрение ряда сюжетов о возрождении социологии в 1950–1960 гг. связано и с трудностью определения и систематизации социологических школ, их признаков, моделей формирования и трансформации, что вызывало горячие споры участников.

Тематика обсуждения на секциях выстраивалась вокруг явлений, маркирующих социальные трансформации. Мир переживает кардинальные изменения; можно даже говорить о том, что складывается новый миропорядок. В этом контексте обсуждались вопросы на секции «Социальные измерения российской модернизации в глобальном и региональном масштабе» (рук. В.В. Козловский, Н.Е. Покровский). Разнонаправленные и противоречивые тенденции, эмпирически наблюдаемые в России и мире, поиск объяснительного потенциала понятий и подходов, - модернизационных и цивилизационных, теорий зависимости, «ядра и периферии», тезнологических сдвигов, поиск универсалий или культурных оснований для воспроизводимых особенностей и структурных закономерностей развития. Значимы и проблемы современного развития страны, где вопросы собственной идентификации переплетаются с многомерными позициями граждан. В этом ключе проходили обсуждения на секциях «Трансформация социальных идентичностей и субъектности» (рук. В.С. Магун, В.В. Семенова) и <em>«</em>Российское общество и власть – социологические проблемы реформирования властно-управленческих отношений» (рук. А.В. Тихонов). Доклады рассматривали возможности формирования более четких (с более ясными идентичностями) представительств участников коммуникации – гражданского общества, власти и бизнеса.

Секция «Динамика социально-политических перемен в стране и их отражение в массовом сознании» (рук. В.В. Петухов) была нацелена на обсуждение запроса на перемены, его ключевых акторах, общественного доверия, общественного активизма, трансформации низовых сообществ, волонтерство и самоорганизации. Все это – вклад в актуальный разговор о роли социологии как зеркала социальных изменений и «медиуме», покрывающем потребность диалога между обществом, властью, бизнесом.

Проблемы социального неравенства, столь остро звучащие в сегодня обсуждались на секции «Новые формы социально-экономических неравенств и их отражение в массовом сознании» (рук. Н.Е. Тихонова), где было представлено несколько подходов к изучению объективных сторон расслоения, а также восприятие неравенств в обществе.

Наиболее многочисленной стала секция по социологии труда «Человек и его работа» (рук. Ж.Т. Тощенко, А.Л. Темницкий). В этой теме, как в «бутоне» всего научного наследия В.А. Ядова, нашло отражение представление о труде и работе как связующем звене между человеком и обществом. Однако современные вопросы уже касаются новых условий и явлений в этой сфере, таких, например, как прекариат, фриланс, эксплуатация.

Интерес к методологическим проблемам у В.А. Ядова был подчинен решению сугубо практических содержательных задач: отвоевать у философии пространство для научного познания человека и общества и наладить в нем производство достоверного знания. На секциях обсуждались онтологические и методические вопросы производства социологического знания, эвристических возможностей теоретического аппарата, от понятий и подходов до способов метатеоретизирования (рук. И.Ф. Девятко); возможности и ограничения новых инструментов и техник эмпирического исследования, методов анализа социальной информации (рук. М.С. Косолапов, Ж.В. Пузанова).

Особое внимание было посвящено вопросам эволюции научного этоса в терминах профессии, того, как выстраиваются отношения социолога-профессионала с гражданским обществом, идеологией, властью, капиталом, трудом, менеджментом академического мира, миром политики и др., чему были посвящены не только секции «Социология и идеология: снятая дилемма или новые вызовы? Столкновение методологии с этикой?» (М.Ф. Черныш) и «Преподаватели, выпускники и студенты социологического факультета об образовании и профессии» (рук. Ю.Б. Епихина), но и заседания СОПСО и РОС в рамках конференции.

Это всего лишь заметка о прошедшей конференции. Ее масштабность трудно отразить в кратком тексте. Но предоставляет повод рассуждать о роли экстернальных и интернальных факторов развития социологического знания. Внешние изменения опосредуют выбор проблематики исследовательских программ, претендующих на решение фундаментальных вызовов и вопросов общественного развития, а внутренние касаются развития сути и методологии самой дисциплины. Возрастающая сложность обществ и социальные трансформации кардинально отличают нынешний контекст от того, в котором работал В.А. Ядов, представляют другие серьезные вызовы. Представленная на конференции широкая исследовательская палитра свидетельствует о поиске связей и форм социального в новых экономических и политических условиях, технологических укладах. Однако на повестке остаются те же вопросы устойчивости производства знаний, его преемственности и этоса научной дисциплины.