Везде
"Она не мать совсем...": образы бывших жен в дискурсе разведенных молодых отцов
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
"Она не мать совсем...": образы бывших жен в дискурсе разведенных молодых отцов
Аннотация
Код статьи
S013216250013020-5-1
DOI
10.31857/S013216250013020-5
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Безрукова Ольга Николаевна 
Должность: и.о. заведующей кафедры социологии молодежи и молодежной политики факультета социологии
Аффилиация: Санкт-Петербургский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург
Самойлова Валентина Алексеевна
Должность: доцент кафедры теории и практики социальной работы
Аффилиация: Санкт-Петербургский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург
Выпуск
Номер 12
Страницы
116-127
Аннотация

На материалах 18 интервью с молодыми разведенными отцами, находящимися в конфликте с матерями по поводу проживания, общения и воспитания ребенка, анализируются их мнения о бывших женах. Сделан вывод, что представления отцов включают образы бывшей супруги как «плохой жены» и «плохой матери», отражающие набор негативных оценок и противоречивых стереотипов о семейных ролях женщины. Предлагается типология образов «плохой» жены. Выявлено, что негативные представления о бывших женах отражают наличие острого родительского конфликта, на эскалацию которого влияют противоречивые гендерные стереотипы о традиционном предназначении женщины, «идеальной» и «хорошей» матери, «интенсивном» материнстве, а также проявления уязвленной маскулинной идентичности отцов. Отмечено, что взаимные нереализованные ожидания супругов могут быть обусловлены дефицитом социальной зрелости, компетентности, эгоцентризмом и прагматизмом в ущерб чувствам и готовности к семейному служению. Стремление мужчин реализовать модель вовлеченного отцовства сопровождается их вторжением на «территорию матерей», меняет баланс власти в семье, провоцирует конфликты, обостряет конкуренцию между родителями. Отсутствие ценностно-смыслового согласия, приоритет индивидуалистических ценностей в ущерб ценностям взаимности приводят к дисбалансу в семейной жизни, проявляющемуся в недоверии, негативизме, жесткости молодых мужчин и женщин по отношению друг к другу.

Ключевые слова
отцовство, маскулинность, развод, интенсивное материнство, интересы детей, гендерные стереотипы, гендерные нормы
Источник финансирования
Статья подготовлена при поддержке гранта РФФИ 19-011-00543.
Классификатор
Получено
11.12.2020
Дата публикации
24.12.2020
Всего подписок
4
Всего просмотров
46
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1

Введение.
2

Россия находится в лидерах по числу разводов (в 2018 г. общий коэффициент разводимости (число разводов на 1000 жителей) составил 4,0). Несмотря на то что более чем в половине разведенных семей есть дети, достигнуть согласия в интересах детей могут не все супруги, усиливая негативные последствия развода. Непримиримые конфликты приводят к реализации модели «отсутствующего» отца, отказу мужчин от уплаты алиментов. Для тех, кто не договорился мирным путем, основными становятся споры об определении места жительства ребенка и порядке встреч с отдельно проживающим родителем [Зыков, 2018; Якушев, 2018; Безрукова, Самойлова, 2020 и др.]. Право отца на воспитание и заботу о детях наравне с матерью закреплено в Семейном кодексе РФ, Конституции РФ, Конвенции ООН о правах ребенка.1 Как показывают исследования и анализ судебной практики, в 90% случаях после развода дети остаются с матерями [Ржаницына, 2012: 14]. При этом матери часто ограничивают отцов в контактах с детьми [Allen, Hawkins, 1999; Trinder, 2008; Безрукова, Самойлова, 2020 и др.].

1. Конституция Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. 2014. № 31. ч. 3 ст. 19. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12. 1995 № 223-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 1. ст. 1 п. 3, ст. 16. Конвенция ООН о правах ребенка от 20.11.1989 // Сборник международных договоров СССР. 1993. Вып. XLVI. С. 986 – 992.
3 Доступность детей для отца в процессе и после развода во многом зависит от отношений между бывшими супругами, при этом ключевое значение для продолжения контактов отца с детьми имеет позиция матери. Даже если взаимодействие строится без ее участия, мать незримо присутствует в установках и поведенческих моделях детей, в отношении отца к ней. Как отмечают зарубежные исследователи, вероятность контакта с детьми выше при наличии уважительного отношения между бывшими супругами, напротив, конфликты и враждебность приводят к разрыву отношений [Sobolewski, King, 2005 и др.].
4 Родительство после развода часто выглядит как поле битвы. В основе противоборства лежат противоречивые мотивы и установки супругов, их эмоции, жизненный опыт и т.д. Ключевыми для нашего исследования стали следующее вопросы: в чем суть основных претензий отцов? С какими характеристиками и функциями женщин в роли жены и матери они связаны? Каковы гендерные нормы мужчин в отношении брачного партнера?
5 Цель статьи – типологизация представлений молодых разведенных отцов, находящихся в конфликте с матерями по поводу проживания, общения и воспитания ребенка, о бывших женах и определение направлений поддержки отцов. В качестве гипотезы выступало предположение о том, что негативные представления молодых отцов о бывших женах являются отражением конфликта, на эскалацию которого в значительной степени влияют противоречивые гендерные стереотипы о традиционном предназначении женщины, нормы об «идеальной» и «хорошей» матери, «интенсивном» материнстве, а также проявления уязвленной маскулинной идентичности отцов.
6

Методология исследования.
7

В качестве теоретической основы исследования мы опираемся на «новую культуру» отцовства, проявляющуюся в вовлеченности и активности молодых мужчин в заботe о детях, стремлении реализовать равную ответственность с матерью за их воспитание [LaRossa, 1988; Coltrane, 2004; Кон, 2009; Johansson, Andreasson, 2017; Безрукова, Самойлова, 2019 и др.]. Изменения обнаруживают себя в кризисной ситуации для отцов – в процессе и после развода, требующей переосмыслить свое отцовство, адаптироваться к новому формату отношений с бывшей супругой, принять изменившуюся родительскую роль. Модели постразводного отцовства раскрываются в различных вариантах: от вовлеченности в процесс воспитания до отсутствия и избегания контактов с детьми и бывшими супругами [Kalmijn, 2015; Шевченко, 2015; Poole et al., 2016; Andreasson, Johansson, 2019; Безрукова, Самойлова, 2020 и др.]. Вместе с тем иной формат постразводного отцовства обнаруживается и в появлении новой группы разведенных отцов – «борцов за права» – настойчиво отстаивающих доступность общения и воспитания детей и противостоящих материнским барьерам – гейткипингу [Kaganas, Day Sclater, 2004; Flood, 2012; Безрукова, Самойлова, 2020 и др.]. Анализируя истоки родительского конфликта и жесткость оценок мужчинами бывших жен, мы основываемся на понимании гейткипинга (gatekeeping) как практики управляющего воздействия, контроля одного из родителей (чаще матери) или обоих родителей попеременно, ограничивающего контакты с детьми после развода [Allen, Hawkins, 1999; Fagan, Barnett, 2003; Trinder, 2008; Arellanes et al., 2017]. Так же полагаем, что гейткипинг – взаимный процесс выстраивания барьеров, установления контроля, выдвижения обвинений, препятствующих выработке общих правил взаимодействия и достижения сотрудничества родителей в интересах ребенка в процессе и после развода [Безрукова, Самойлова, 2020: 425].
8 Реализуемые подходы основываются на понимании лежащей в основе практик этой группы отцов гегемонной маскулинности, ортодоксальной мужской идентичности [Connell, 1995], а также специфических репрезентаций «уязвленной маскулинности», обусловливающей процесс эскалации конфликта бывших супругов, и того, как разведенные отцы восстанавливают свою идентичность. «Уязвленная маскулинность» понимается нами как болезненное переживание травмы гегемонной маскулинности, кризиса мужской идентичности вследствие проигрыша в борьбе за властную позицию в семье, проявляющиеся в ощущении собственной несостоятельности, и в то же время страхе показаться слабым, испытывающим душевную боль, в чувстве обиды или, напротив, злобы, ожесточения, агрессии [Безрукова, Самойлова, 2020: 434].
9 При объяснении негативного восприятия бывших жен, мы основываемся на теоретических подходах, раскрывающих сдвиги в социокультурных смыслах и жизненных ценностях молодежи, представлениях о семейных ролях, определяющихся гендерными нормами и предписаниями относительно материнства, замужества, родительства, способов сочетания профессиональной и семейной жизни [Исупова, 2015; Безрукова и др., 2016; Безрукова, 2017; Бурменская и др., 2018; Микляева, Румянцева, 2018; Зубок, Чупров, 2019; Назарова, Зеленская, 2019 и др.]. Ожидания отцов, связанные с жертвенной материнской любовью к детям, воплощаются в концепции «интенсивного материнства» [Hays, 1998].
10 Эмпирическая основа статьи – материалы 18 интервью с разведенными молодыми отцами (2019 г., Санкт-Петербург). Выборка целевая, критерии отбора отцов: разведены, развод состоялся три и более лет назад, спор с бывшей женой по поводу проживания, общения и воспитания ребенка, возраст до 35 лет, наличие несовершеннолетнего детей/ребенка, нет основной опеки над ребенком (детьми)2.
2. Возраст опрошенных отцов: 25–35 лет; с высшим образованием 17 мужчин, среднее специальное – у одного. Одного ребенка имеют 11 отцов, двое детей – у пяти, у двоих отцов помимо кровного ребенка в семьях есть дети жены от предыдущих браков. Материальное положение оценили как в целом хорошее – 15 мужчин, три – как удовлетворительное. Повторно женаты – двое, имеют постоянные отношения – семь, одиноки – восемь. Метод исследования – глубинное интервью. Продолжительность – от одного до трех часов.
11

Образы бывших жен в дискурсе отцов: «плохая жена».
12 Согласно И.С. Кону, «Отцовство – универсальный и одновременно наиболее изменчивый и проблематичный аспект маскулинности. Это касается и социального института отцовства (fatherhood), и конкретных отцовских практик (fathering), и мужской идентичности, включающей образ Я» [Кон, 2009]. Нормативный образ отца через призму культуры того или иного общества по-разному проявляется в устойчивых транскультурных архетипах отцовства (персонификатор власти, кормилец, высший дисциплинатор, пример для подражания). По этим критериям общество оценивает степень отцовской успешности, на них основано мужское самоуважение [Кон, 2009]. Описанные ролевые модели позволяют мужчине состояться как отцу, осознать свою самореализацию, идентифицировать себя с образом «настоящего мужчины». Этот набор ролей и практик подвергается жесткой критике со стороны бывшей жены, что воспринимается мужчиной как посягательство на власть в семье, отцовский авторитет, отражается на самоуважении, закрепляется в стереотипном образе «отцовской некомпетентности». Материалы интервью позволяют нам сфокусировать внимание на ключевых болевых точках, обусловленных агрессией бывших жен, которые заставляют разведенных мужчин испытывать чувство собственной несостоятельности. Последнее свидетельствует о кризисе маскулинности, возникновении специфического феномена – «уязвленной маскулинности», обуславливающей процесс эскалации конфликта. Собирательный образ «плохой жены» проявился при анализе ретроспективы семейной жизни информантов от знакомства, создания семьи, до осознания причин разногласий и конфликтов, которые привели к разводу. Можно выделить следующие типы «плохой жены».
13 «Диктатор» проявляется в повседневном доминировании жены, провоцировании конфликтов и скандалов, что воспринимается мужчиной как неуважение, стремление «уничтожить», унизить: «Моё мнение ничего не значило, я в своей семье не имею значимости никакой, я – ноль! У меня нет в семье своего слова. И на этой почве все и началось» (М., 28 л., двое детей). Стремясь унизить и оскорбить мужчину, сделать ему больно, нарушаются границы допустимого в межличностных отношениях: «Ссора происходит, и она переходит некую границу и говорит: «Ты урод, ты страшный». Меня как током дернуло, меня как мужчину это унижает. Я же этого человека люблю, и я начинаю в эти слова верить» (М., 28 л., двое детей).
14 В восприятии мужчин жесткие практики повседневных взаимодействий супругов сочетаются с навязыванием женой своих способов жизни: «душит приказами» (М., 34 г., реб. – 7 л.), «делает только то, что она хочет» (М., 28 л., реб. 3 г.); «Есть только одно правильное мнение – это ее» (М., 34 г., двое детей). Желание жены доминировать, указывать, властвовать воспринимается отцами как угроза мужественности, которая может привести к несостоятельности, осечке, неуспеху, проигрышу: «Меня тоже пытается задвинуть в угол, диктат во всем» (М., 34 г., двое детей).
15 «Агрессор» – многие мужчины признавались, что испытывают со стороны бывших жен помимо психологического и физическое насилие, что, по-видимому, порождает у них ответные реакции возмущения, неприязни и отторжения. «Она все время лезла в драку, распускала руки!» (М., 34 г., реб. 7 л.). Нападениям подвергаются вещи, машина, оборудование: «Почти все время возникают разборки. Вплоть до того, что она мне машину разбила. Опять и опять устраивает истерику, кучу рубашек порвала. Она у меня в машине там все раздолбала однажды, компьютер грохнула» (М., 35 лет, реб. 8 л.).
16 «Потребительница». Другая проблемная зона в отношениях с бывшей женой – развенчание и унижение мужчины как кормильца семьи в условиях экономического кризиса и неустойчивой занятости. Находящиеся в поиске (фрилансер, менеджер проектов, администратор) чувствовали неуверенность на рынке труда, имели нестабильную занятость, «серую» зарплату и недостаточную по субъективным оценкам оплату труда. Бывшие жены обвиняли таких мужчин в финансовой несостоятельности и невыполнении роли кормильца семьи: «Она в очередной раз закатила истерику, сказала, что я не справляюсь со своими мужскими обязанностями, что все из нее делают дуру» (М., 35 л., реб. 3 г.); «У нее большие запросы. Она все время требовала и требует денег, все у нее должно быть по высшему разряду! А я – банкомат, выдающий наличность» (М., 35 л., реб. 6 л.). В постразводный период разногласия подогреваются столкновением супругов по поводу алиментных обязательств, определения размера и порядка выплаты дополнительных денег на содержание ребенка.
17 «Потребительница» увлекается шопингом, поездками, сидит в социальных сетях, играет в компьютерные игры. Повествование информантов рисует портрет меркантильной, расчетливой и циничной женщины, стремящейся «выжать все соки», использующей мужчину как финансовый ресурс: «Я долго подчинялся всем ее требованиям, прихотям, просто в определенный момент, понял, что это приводит к тому, что я становлюсь ресурсом. У любого нормального человека, если он понимает, что его используют только как ресурс финансовый, возникает вопрос: зачем все это тогда?» (М., 35 лет, реб. 8 л.).
18 «Балласт» – некоторые мужчины толерантны к нежеланию жены включаться в трудовую занятость, но не готовы прощать ежедневные претензии: «Она аргументирует так: ты мужчина – ты и сделай. Ты должен заработать! Убей, укради, а деньги принеси. Я говорю: «Если я это сделаю, вы меня еще очень долго не увидите». Она привыкла никогда не работать – ни она, ни ее мама» (М., 35 л., реб. 3 г.).
19 Большинство отцов предпочитает находиться с супругой в равноправных отношениях: совместно работать и заниматься воспитанием детей. Восприятие бывшей жены как немотивированной к труду, ленивой, недеятельной, проявляется в претензиях: «Она сама не работает на нормальной, вменяемой работе, получает не тот доход, который хотела бы. Винит при этом ребенка, меня в том, что не закончила вуз, не нашла нормальную работу» (М., 35 л., реб. 6 л.).
20 Различия в образовательных и культурных ресурсах супругов порождают противоречия в интересах, стремлениях, возможностях для удовлетворения потребностей. В этом случае претензии мужчин укладываются либо в образ «истерички» – малообразованной, невежественной, эмоционально неуравновешенной и конфликтной супруги, либо – инфантильной, избалованной девочки, которая возомнила себя «принцессой».
21 «Истеричка» – особенностью данного типа является не только жесткая позиция, неумение прогнозировать будущее, осознавать риски или свое будущее, но отсутствие здравого смысла, способности к компромиссу и сотрудничеству, истеричность, конфликтность: «До замужества такие признаки конфликтности были, но больше как вспышки. Раз изменится, потом эти периоды вспышек стали более продолжительными. В итоге, она преобразилась в другого человека» (М., 35, реб. 3 г.); «Моя бывшая жена, она очень конфликтная, ей постоянно что-то не нравилось. В принципе она трудно уживается с людьми» (М., 33 л., сын 7 л.).
22 «Принцесса» развенчивает спокойствие и уверенность мужчины в «надежном тыле», преданности и верности, востребованности любви и заботы и легко предает его за «успех на деловом фронте». Так, по мнению информантов, она пытается замужеством решить вопросы напряженности в отношениях с родителями, уйти от контроля, стать взрослой: «Свадьба, начали вместе жить – это попытка уйти от родителей» (М., 35 л., реб. 6 л.). «Не уверен, что любила, просто хотела стать взрослой» (М., 35 лет, реб. 8 л.). Деструктивная мотивация брака порождает потребительское отношение к супругу, а брак воспринимается как способ удовлетворения потребности в личной безопасности, стремлении получить любовь, заботу, покровительство сильного мужчины или «сходить замуж как все». Не находя этого в браке, ищет на стороне, воспринимая мужа, как «отработанную ступень ракеты»: «Жена поставила на мне крест, как на мужчине, начала ходить налево. И самое печальное, что я старался склеить всё, чего по сути уже и не было. Даже простил измену. Поседел» (М., 35 л., реб. 6 л.). Не любит заниматься хозяйством, пренебрегает заботой о муже, ее цель – в достижении счастья и поиске себя: «Поиск себя! Это прям её цитата. Для нее саморазвитие – самое главное в жизни, а до ребенка нет дела» (М., 30 лет, реб. 4 г.).
23

Образ бывшей жены как «плохой матери»

24 Воспитание ребенка – зона особого конфликтного противостояния бывших супругов, через призму которой проявляются различия в эмоционально-смысловом отношении к родительству и детям, мировоззренческих установках, ценностных ориентирах. Такое рассогласование во взглядах родителей отмечается с первых шагов зарождения новой жизни, рождения ребенка, заботы и ухода за ним. В восприятии отцов сформировался негативный или противоречивый образ бывшей супруги как «плохой матери», характеризующийся совокупностью определенных индивидуально-личностных характеристик.
25 «Не мать» – молодая, неопытная, воспринимающая беременность и рождение ребенка как героическое и обременительное испытание. Женщины данной группы чаще моложе и менее образованы по сравнению с бывшими мужьями, находятся на этапе взросления и поиска себя. Материнство осознается ими как тягостная обязанность, присутствует стремление отстраниться, выйти из замкнутого круга гендерных норм «интенсивного материнства», переложив ответственность за воспитание ребенка на мужа или родителей: «Она и не мать совсем, нужно любить, чтобы быть матерью, жертвовать собой, тогда мать» (М., 35 л., сын 8 л., дочь 5 л.). Многие женщины обвинялись в нежелании иметь детей: «Я-то отреагировал нормально, с радостью, а она на второй день сказала: «Давай аборт сделаем? Я говорю: ''Иди делай, только сразу чемоданчик собирай и на все четыре стороны''» (М., 33 г., дочь 7 л.). Объединяет матерей и нежелание, чтобы отец принимал участие в родах: «Хотел участвовать в родах, дочку свою первым увидеть, помочь жене, но грубо отказ получил» (М., 31 г., реб. 6 л.), уклонение от заботы о новорожденном ребенке, неготовности к грудному вскармливанию, послеродовой депрессии, усталости.
26 «Лентяйка». Признавая, что «забота и воспитание ребенка – это тяжелый ежедневный труд», разведенные молодые отцы в основном негативно оценивали способности и умения матерей, объясняя это нежеланием заботиться о ребенке, непереносимостью рутинного ухода, ленью: «Ребёнок требует ухода, постоянно грязный, плохо пахнет» (М., 28 л., двое детей); «Лень несусветная, ребенок чумазый, сопливый, а ей – и так сойдет!» (М., 33 г., реб. 7 л.).
27 «Эгоистка» – сосредоточена на своих интересах и желаниях, инфантильна, не готова к ответственности за ребенка, не чувствительна к его потребностям. Отцов беспокоят невнимание матери к детям, некачественный уход, задержки развития ребенка. Это, с одной стороны, характеризуют отцов как заботливых и вовлеченных, а с другой – как требовательных, имеющих отличное от матерей мнение об идеальном/правильном воспитании детей, возлагающих ключевую ответственность за воспитание ребенка, как и вину за ошибки, прежде всего, на матерей. «Ребенок предоставлен был сам себе с этими игрушками. Я понимаю, что гора игрушек – это лишь бы ребенок что-нибудь делал и не приставал. Она в это время чем угодно будет заниматься, лишь бы не ребенком, а теперь задержка со всеми вытекающими последствиями» (М., 28 л., двое детей).
28 «Жесткая» мать – судя по оценкам разведенных отцов, один из основных вариантов «плохой матери». Она не оставляет места проявлению спонтанных эмоций, не радуется общению детей с отцом, с ожесточенностью борется «до победы» за недоступность детей: «Я же мать, и только я буду решать, где и как ему жить!» (М., 33 л., сын 7 л.).
29 Проявляя заботу о детях, внимание к их развитию и воспитанию, склонны к директивному стилю в детско-родительских отношениях: «Я сказала – ты делаешь. Я лучше знаю, что тебе надо!» (М., 35 л., реб. 9 л). «Она жесткая, пытается все контролировать» (М., 33 г., реб. 7 л.). По словам отцов, в своем взаимодействии с детьми они, по сравнению с матерями, нацелены на доверительный тип общения, равноправные отношения, внимание к потребностям и интересам детей.
30 «Снежная королева» – тип матери, не умеющей создавать теплые и близкие отношения с детьми, но обращающей внимание на другие аспекты семейной жизни. Так, один из отцов утверждал, что стремление к чистоте приводило к отсутствию внимания к ребенку, его «заброшенности»: «Она уделяла минимальное время ребенку, он ей все время мешал. Для нее важно гипергигиеническая чистота, прям чересчур» (М., 33 г., реб. 4 г.). Другой отмечал присущее матери состояние злости, холодности: «Лицо злое, недовольное, стервозное, никогда по головке не погладит, не пожалеет» (М., 35 л., сын 8 л., дочь 5 л.); «Ей ребенка не жалко, сердце холодное» (М., 33 л., сын 7 л.).
31 «Карьеристка» – сверхвключена в работу, пренебрегая заботой и воспитанием детей, домашними обязанностями, не способна найти баланс в профессиональной и семейной жизни, что вызывает раздражение и недовольство мужа: «У жены большая рабочая занятость, предлагал ей бросить работу, заниматься детьми, самому устроиться на вторую работу. ...на детей любви не хватает, на мужа тем более. Она врач, хороший специалист, но свои дети постоянно сопливые, больные ходят. Дома все есть, и пароварка и мультиварка – готовь не хочу, ей всегда некогда» (М., 35 л., сын 8 л., дочь 5 л.).
32 Таким образом, можно выделить три уровня оценки бывших жен разведенными отцами: одни из них отражают повседневные практики, другие – их восприятие отцами; третьи – представляют собой потребности и ожидания отцов (табл.).
33

Таблица. Типология ожиданий, образов и практик бывших жен в восприятии разведенных молодых отцов

Типы матерей

Практики

матерей

Восприятие

отцов

Ожидания

отцов

«Плохая жена»

 

Диктатор

 

Доминирование в семейных решениях, не считается с мнением мужа (при этом указаниям матери может следовать), провоцирует конфликты, оскорбляет, унижает мужа

Ведет себя как командир, «давит», проявляет неуважение, стремится «уничтожить», унизить, оскорбить, нарушает границы допустимого в межличностных отношениях

Ведущая роль и лидерство в семье – прерогатива мужчины, ему принадлежит власть, на нем лежит ответственность за ключевые семейные решения, создание правил, по которым живет жена, ребенок, семья в целом

Агрессор 

Психологическое и физическое насилие, вспышки агрессии, враждебность, указания в грубой форме, повреждение вещей, оборудования, автомобиля, компьютера

Возмущение, неприязнь, отторжение жены, восприятие посягательства на мужскую самость, осознание угрозы мужественности, которая приводит к неуверенности мужчины в своих силах, низкой самооценке

Спокойные, доброжелательные, теплые отношения, забота, уважение, поддержка 

Потреби-тельница

Обвинения мужа в финансовой несостоятельности, невыполнении роли кормильца семьи, использование мужчины как финансового ресурса для личного потребления и удовольствий, жизнь для себя. Увлекается шопингом, поездками, «сидит» в соцсетях

Стремление «сесть на шею» и ничего не делать, жить за счет мужа, проявляет сомнение в состоятельности как мужчины 

Потребность в уважении, признании, объективная оценка экономической ситуации, потребность в равноправных отношениях, в равном материальном и нематериальном вкладе супругов в семейную жизнь

Балласт

Придирки и обвинения по поводу нехватки денег, неспособности их заработать, чтобы обеспечить ее и детей на должном уровне 

 

Восприятие жены как немотивированной к труду, ленивой, не желающей работать и иметь доход 

Потребность в равноправных и партнерских отношениях, в которых супруги совместно работают и воспитывают детей, ожидание профессионального развития супруги, равного вклада ресурсов супругов

Истеричка

Придирки, истерики, провоцирование ссор, конфликтов, постоянная смена настроения

Отсутствие здравого смысла, способности к компромиссу и сотрудничеству. Жесткая позиция, неумение прогнозировать будущее, осознавать риски, конфликтность, вспыльчивость, эмоциональная нестабильность

Потребность в здравомыслии, заботе, отзывчивости, мягкости, уравновешенности, способности к компромиссам, гибкости и пластичности в повседневном общении

Принцесса

Не занимается домом, бытом, пренебрегает заботой о муже, ищет удовольствий, изменяет 

Основная ее цель – достижение счастья и поиск себя, а замужество – способ уйти от контроля родителей, стать взрослой. Потребительское отношение к супругу, брак воспринимается как способ удовлетворения потребности в личной безопасности, покровительстве сильного мужчины. Отношения любви и психологической близости находит на стороне. 

Потребность в«надежном тыле»,преданности жены, верности, любви, заботе, доверии; ожидания постоянства и надежности в близких отношениях

«Плохая мать»

 Не мать

Хочет прервать беременность, не разрешает участвовать в родах, отказывается от грудного вскармливания или мало кормит грудью, плохой уход за ребенком

Желание отложить материнство, уклонение от заботы о новорожденном ребенке, недостаточно вовлечена в заботу о ребенке

Мать любит детей, имеет выраженные репродуктивные желания; для нее важно, чтобы отец был вовлеченным отцом: участвовал в родах, заботился о новорожденном, ухаживал и воспитывал детей

Лентяйка

Не занимается ребенком, не развивает, мало внимания уделяет чистоте, гигиене

Негативно оцениваются способности, умения и желание матери заботиться о ребенке. Непереносимость рутинного ухода, лень. Плохой уход, недостатки/ отсутствие когнитивного и эмоционального развития ребенка

Мать обеспечивает хороший уход и заботу о развитии ребенка, любящая, компетентная,

чутко реагирующая его на потребности на всех этапах взросления, ожидания проявлений «идеальной» и «хорошей» матери

Эгоистка

Сосредоточена на себе, своих интересах и желаниях, нечувствительна к потребностям ребенка, не проявляет интереса к развитию его речевых способностей, не ищет информацию об особенностях и условиях возрастного развития 

Обвинения матери в заботе о себе, а не о ребенке, приоритете своих желаний, инфантильности, безответственности, что приводит к «запущенности» ребенка, задержке в развитии речи и потребности в профессиональной помощи

Мать представляется источником интенсивной заботы о детях, жертвенной любви, эмоциональной сверхвовлеченности, активности в создании творческой развивающей семейной среды

Жесткая

Жесткость указаний, контроля. Отсутствуют спонтанные эмоции, в т.ч. радость от общения детей с отцом

Восприятие авторитарности, негибкости воспитательных установок, жесткости взглядов. С ожесточенностью борется «до победы» за недоступность детей

Потребность в пластичности и гибкости, демократичности воспитательных установок, терпимости в отношениях, способности к компромиссу

Снежная королева

Избегает близкого общения с детьми, прикосновений, ласки, мало разговаривает, не умеет жалеть детей. Прибегает к физическим наказаниям детей

Не умеет создавать теплые и близкие отношения с детьми, обращает внимание на другие аспекты семейной жизни (правильность, послушность детей), стремление к исключительной чистоте приводит к  «заброшенности» ребенка

Потребность в доброте, теплых, близких и искренних отношениях с детьми

Карьеристка

Много времени отдает работе, не успевает заботиться о детях, не готовит, не кормит, не ухаживает за детьми, не обеспечивает уход («дети болеют»), «срывается» на них, физически наказывает

Слишком вовлечена в работу и, как результат, пренебрегает заботой и воспитанием детей, домашними обязанностями, неспособна к балансу семейной и профессиональной жизни, что вызывает раздражение и недовольство мужа

Ожидания соответствуют представлениям о матери как умной, образованной, работающей, деятельной, успешной в профессиональной сфере, продуктивно совмещающей материнство и трудовую занятость
34

Заключение.

35 Подводя итог, отметим, что ключевые претензии отцов к бывшим женам, основаны прежде всего на завышенных ожиданиях от выполнения ими традиционных и современных гендерных ролей. Они ожидают от жены заботы, поддержки, отзывчивости, мягкости, способности к компромиссам, гибкости в повседневном общении. «Идеальная» жена – заботливая, уважающая мужа, понимающая, «теплая» и поддерживающая; женщина, реализующая принципы «интенсивного» супружества – жертвенности, вовлеченности и ответственности. При этом предполагают, что жена добровольно признает за мужем лидерство в семье, право на власть, принятие ответственности за ключевые семейные решения, создание правил, по которым живет семья. В восприятии отцов «хорошая мать» наделяется умениями и навыками, позволяющими чутко реагировать на потребности ребенка на всех этапах взросления. Отцы считают, что мать должна быть источником интенсивной заботы о детях, жертвенной любви, эмоциональной сверхвовлеченности, активности в создании развивающей семейной среды, условий для когнитивного и речевого развития, ранней социализации детей. Большинство отцов хотели бы видеть рядом с собой умную, образованную, работающую, деятельную и успешную в профессиональной сфере женщину, умеющую продуктивно совмещать материнство и трудовую занятость.
36 Ожидания матерей также основаны на сочетании традиционных и современных ролей – представлениях о мужчине как кормильце, ответственном за финансовое и социальное благополучие семьи, источнике надежности и опоры в реализации семейных и ее индивидуальных интересов – получения образования, продвижения в карьере, развития, взросления и личностного роста. Но и те и другие не готовы ответить на взаимные ожидания и потребности, а объяснения этому скорее лежат недостатке социальной зрелости, мудрости, компетентности, эгоцентризме и прагматизме в ущерб чувствам, взаимности и готовности к семейному служению.
37 Интерес мужчин к детям, стремление реализовать модель вовлеченного отцовства в данной целевой группе оборачивается вторжением отцов на «территорию матерей», что изменяет баланс власти в семье, провоцирует конфликты, обостряет соперничество и конкуренцию между супругами как родителями. Женщины не хотят делиться этой властью и рассматривают отцов скорее как конкурентов и соперников в борьбе за детей, но не как партнеров в совместной деятельности воспитания.
38 На наш взгляд, эти процессы отражают дегуманизацию сферы семейной жизни на микроуровне, взаимосвязанную со сдвигом ценностно-смысловых ориентиров жизни общества на макроуровне. Нацеленность молодых людей на успех, результативность, самореализацию в карьере, высокий достаток, личностный рост запускают процессы дисбаланса в семейной жизни, проявляющиеся в завышенных ожиданиях и высокой требовательности, отсутствии доверия, негативизме, жесткости мужчин и женщин по отношению друг к другу, следовании своим индивидуальным интересам в ущерб ценностям взаимности.

Библиография

1. Безрукова О.Н. Ценности детей и родительства: межпоколенческая динамика // Социологический журнал. 2017. Т. 23. № 1. С. 88–110. DOI: 10.19181/socjour.2017.23.1.5003

2. Безрукова О.Н., Рыскина В.Л., Самойлова В.А. Культурный капитал материнства и ценности семейного воспитания: сравнительный анализ // Социологический журнал. 2016. Т. 22. № 3. С. 107–128. DOI: 10.19181/socjour.2016.22.3.4588

3. Безрукова О.Н., Самойлова В. А. Материнский гейткипинг в России: молодые отцы о матерях и барьерах доступности детей после развода // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 3. С. 463–498. https://doi.org/10.14515/monitoring.2020.3.1680.

4. Безрукова О.Н., Самойлова В.А. «Папы по любви» и «папы поневоле», или почему российские отцы не идут в отпуск по уходу за ребенком? // Социологические исследования. 2019. № 7. С. 90–100. DOI: 10.31857/S013216250005796-8

5. Бурменская Г.В., Алмазова О.В., Карабанова О.А., Захарова Е.И., Долгих А.Г., Молчанов С.В., Садовникова Т.Ю. Эмоционально-смысловое отношение девушек к материнству // Консультативная психология и психотерапия. 2018. Т. 26. № 4. С. 46—64. DOI: 10.17759/ cpp.2018260404

6. Зубок Ю. А., Чупров В.И. Саморегуляция смысложизненных ценностей в культурном пространстве молодежи // Вестник Института социологии. 2019. Т. 10. № 4. C. 164–186. https://doi.org/10.19181/vis.2019.31.4.614.

7. Исупова О.Г. Материнская карьера: дети и трудовые стратегии // Социологические исследования. 2015. № 10. С. 185–194.

8. Кон И.С. Мужчина в меняющемся мире. М.: Время, 2009.

9. Микляева А.В., Румянцева П.В. «#Онажемать»: имплицитные социальные представления о материнстве в современном интернет-дискурсе // Женщина в российском обществе. 2018. № 1. С. 67–77.

10. Назарова И.Б., Зеленская М.П. Брак, семья, обучение: установки и представления студентов //Социологические исследования. 2019. № 7. С. 78–89. DOI: 10.31857/S013216250005795­7

11. Шевченко И.О. Ситуация после развода: отцы и дети // Социологические исследования. 2015. № 3. С. 70–77.

12. Allen S. M., Hawkins A.J. Maternal gatekeeping: Mothers’ beliefs and behaviors that inhibit greater father involvement in family work // Journal of Marriage and Family. 1999. No. 61(1). P. 199–212. doiDOI:10.2307/353894

13. Andreasson J., Johansson T. Becoming a half-time parent: Fatherhood after divorce // Journal of Family Studies. 2019. Vol. 25:1. P. 2–17. DOI: 10.1080/13229400.2016.1195277

14. Arellanes J.A., Parke R., Gudmunson C.G. Reconceptualizing Gatekeeping Practices: Towards a View of Partner Co-Regulation // 2017 NCFR Annual Conference TCRM 2017. National Council on Family Relations, 2017.

15. Coltrane S. Fathering: Paradoxes, Contradictions, and Dilemmas. Handbook of Contemporary Families: Considering the Past, Contemplating the Future. Thousand Oaks: Sage Publications, 2004.

16. Connell R.W. Masculinities. Cambridge: Polity Press, 1995.

17. Fagan J., Barnett M. The Relationship Between Maternal Gatekeeping, Paternal Competence, Mothers' Attitudes About the Father Role, and Father Involvement // Journal of Family Issues. 2003. Vol. 24. Iss. 8. P. 1020–1043.

18. Hays S. The cultural contradictions of motherhood. New Haven: Yale University Press, 1998.

19. Johansson T., Andreasson J. Fatherhood in Transition: Masculinity, Identity and Everyday Life. Palgrave Macmillan Studies in Family and Intimate Life, 2017. DOI: 10.1057/978-1-137-58953-8_3

20. Kaganas F., Day Sclater S. ‘Contact disputes: narrative constructions of “good” parents’ // Feminist Legal Studies. 2004. No. 12(1). P. 1–27.

21. Kalmijn M. Father-Child Relations after Divorce in Four European Countries: Patterns and Determinants // Comparative Population Studies. 2015. Vol. 40. No. 3. P.: 251–276.

22. LaRossa R. Fatherhood and Social Change // Family Relations. 1988. No. 37(4). P. 451–457.

23. Poole E., Speight S., O’Brien M., Connolly S., Aldrich M. Who are Non-Resident Fathers?: A British Socio-Demographic Profile // Journal of Social Policy. 2016. Vol. 45. No. 2. P. 223–250.

24. Sobolewski J.M., King V. The importance of the coparental relationship for nonresident fathers’ ties to children // Journal of Marriage and Family. 2005. No. 67. P. 1196–1212.

25. Trinder L. Maternal Gate Closing and Gate Opening in Postdivorce Families // Journal of Family Issues. 2008. Vol. 29. No. 10. P. 1298–1324.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести